В ситуациях обращений к оперативным работникам потерпевших по поводу чего-либо достаточно малозначительного и трудно доказуемого, первые обычно принимаются демонстрировать своё откровенное нежелание приступать к заведению упомянутых уголовных дел. Демонстрацию такого нежелания оперативники нередко сопровождают усиленными расспросами потерпевших о лицах и фактах, интересующих их в связи с каким-либо другими расследуемыми делами. Расчёт здесь оказывается достаточно прост.Потерпевшие, испытывая острое желание как можно скорее вернуть утраченное или наказать своих обидчиков, в ситуациях подобного рода оказываются гораздо более склонными делиться с оперативниками любыми становящимися им известными фактами о третьих лицах - в надежде, что в качестве ответного шага за подобное проявление открытости те снизойдут до того, чтобы взяться за рассмотрение их дел. В ситуациях же, когда потерпевшие начинают проявлять нежелание вести разговоры на посторонние для их случаев темы, либо просто не располагают чем-либо, могущим заинтересовать оперативных работников, последние принимаются выражать им повторные отказы и уступать заявителям только в тех случаях, когда становится понятным и ясным, что те не успокоятся и обратятся со своими делами к вышестоящим должностным лицам или в надзорные органы.
В ситуациях, когда к оперативным работникам обращаются потерпевшие по поводу происшествий, в которых оказываются замешанными очень влиятельные лица и агенты, то первые в целях обеспечения последним своих прикрытий нередко принимаются якобы по дружески советовать последним не дёргаться и не пытаться устраивать судебных разбирательств по причине того, что прикрываемые ими лица якобы обладают огромными связями и вполне способны повернуть дела так, что потерпевшие сами окажутся в положении обвиняемых. Подобным образом запугивая потерпевших, оперативники помимо их отказов от чего-то ранее задуманного, стремятся превратить первых в своих агентов влияния на других представителей общества, которые бы стали приватно рассказывать всем встречным и поперечным о произошедших событиях и таким образом заблаговременно внушать им мысль о том, что в ситуациях столкновений с кем-либо влиятельным и авторитетным им разумнее всего уступать в не зависимости от того, кто на самом деле является виноватым во всем происшедшем. На самом же деле подобные заявления со стороны оперативников и разрабатываемых ими агентов есть сильные преувеличения (или понты). Подавляющее большинство влиятельных и авторитетных лиц на самом деле являются не такими уж всемогущими, как ими это обычно обрисовывается в целях саморекламы - особенно когда дело начинает касаться разбирательств по каким-либо достаточно серьёзным поводам. С другой стороны любая попытка действовать в обход законов даже для очень влиятельных лиц стоит им немало средств, сил и времени и во многих случаях сопровождается возникновением вокруг их имён совершенно ненужной им шумихи. В силу этой самой причины в подавляющем большинстве случае им оказывается гораздо легче, удобней и проще вместо организаций устранений или оговоров тех или иных из продолжающих стоять на своём потерпевших попытаться снять с себя вину путём предоставлений им отступных сумм и улаживания всего по хорошему.
В свою очередь второй вариант оказания побудительных воздействий (посредством выражения полулжи-полуправды) используется оперативными работниками главным образом в отношении лиц, обладающихопределённым жизненным опытом и обнаруживающих способность как-то постоять за себя. Иначе говоря в тех случаях, когда операм становится понятно и ясно, что им не удастся добиться чего-то задуманного путём применения более примитивных и эмоционально окрашенных воздействий, они прибегают к оказанию более изощрённых давлений, которые строятся на том предположительном моменте, что разрабатываемые ими лица, не смотря на наличие у них определённого жизненного опыта, не могут знать всех тонкостей и особенностей существующих законов. Всякий раз истолковывая те или иные законы весьма вольным и наиболее подходящим для себя образом, оперативники играют на весьма приблизительном и неуверенном знании их формулировок со стороны подавляющего большинства граждан и таким путём нередко добиваются желательных и устраивающих их результатов.
Так например в ситуациях опросов свидетелей приходя к выводам о том, что те что-то недоговаривают, оперативники нередко принимаются им угрожать возможностью их привлечения к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Правдой в данном случае является то, что в Уголовном кодексе действительно имеется такая статья, но она предусматривает ответственность именно за заведомо ложные показания, а не за факты неточного изложения или забывчивости (и всего того, что может быть истолковано таким образом) со стороны свидетелей. А раз так, то в рассмотренной ситуации подобным свидетелям ни коим образом не угрожает наступление уголовной ответственности, а сама такая угроза по своей сути является ничем иным, как пустым блефом.
Помимо двух основных методов оказания побудительных воздействий, основные моменты которых были описаны выше оперативными работниками милиции и иных спецслужб достаточно широко используется третий, который представляет собой выражение откровенных и ничем неприкрытых угроз и оказания грубых физических воздействий в отношении в чём-либо подозреваемых лиц. В силу этой самой причины имеет смысл разобраться в том, когда следует и когда не следует опасаться таких воздействий.
Оказание грубых физических воздействий со стороны представителей спецслужб и милиции оказывается наиболее часто употребимым в отношении лиц подозреваемых в совершении тяжких преступлений (типа убийств, террористических актов, шпионажа, покушение на представителей власти и работников правоохранительных органов) в ситуациях, когда те или иные из них принимаются запираться и путаться в своих показаниях. Подобный характер поведения оперативных работников в таких случаях объясняется тем, что в связи с тяжестью совершённых преступлений им отдаётся негласное указание свыше любой ценой и в кратчайшие сроки обеспечить их раскрытие, которое предполагает собой обеспечение оперативникам мощных прикрытий на тот случай, если информация о единовременном использовании противозаконных методов дознания каким-либо образом откроется или выйдет за стены их ведомств.
В реальной практике тот или иной метод оказания побудительных воздействий обычно используются оперативными работниками не сам по себе, а в тесном переплетении друг с другом. Путём осуществления перебора различныхвариантов оперативники в каждый данный момент их использования отдают предпочтение тем из них, которые обеспечивают желаемый ответный отклик или способствует его приближению и наоборот немедленно переходят к попыткам использования чего-либо другого в ситуациях обнаружения неэффективности уже испробованного. В свою очередь затронув тему использования различных вариантов тех или иных побудительных воздействий следует особо отметить тот момент, что в конкретных правоохранительных органах и спецслужбах, исходя из присущей им специфики, предпочтение отдаётся отдельным из них, тогда как другие используются в гораздо меньшей степени.
